Дочь великого грешника [= Небо Монтаны ] - Нора Робертс

Завтра все начнется снова. Ранчо, горы и земля охвачены страхом. Но сегодня ночью Уилла будет просто женщиной. Женщиной, которая не пытается отобрать у мужчины поводья.

Когда Бен вернулся, она лежала и блаженно улыбалась.

Много раз Уилла видела Бена без рубашки, любовалась его широкими плечами, мощной спиной. А однажды даже подглядела, как он, Адам и Зак купаются голышом.

Но тогда ей было двенадцать лет, с тех пор многое переменилось. Из мальчишки Бен превратился в мужчину, красивого и сильного. Вид его тела волновал и возбуждал ее.

— Ты хорошо смотришься в голом виде, — искренне сказала она.

Бен замер с бокалом в руке и ответил:

— Ты тоже ничего.

На самом деле она выглядела просто потрясающе: раскинулась на постели, не думая о скромности. Волосы перепутались, глаза горят огнем, одна рука небрежно постукивает по бедру в такт музыке.

— Прямо не верится, что у тебя нет в этих делах никакого опыта, — сказал он.

— Я хорошая ученица.

Он медленно, зловеще улыбнулся.

— Сейчас посмотрим.

— Вот как? — Она заинтригованно посмотрела на него. — Что ты там такое придумал, Маккиннон?

— Это шампанское. — Он поставил бутылку на столик. — А это бокал.

Она взяла бокал, и он наполнил его вином до самых краев.

— Советую сначала немного выпить.

— Зачем? — Она широко улыбнулась, пожала плечами и выпила. — А ты что, не будешь?

— Чуть позже.

— Что значит «позже»? — Она хихикнула, выпила еще.

— После того, как я тебя возьму. — Он провел пальцем от горла до низа живота. — Я тебя возьму, а ты мне это позволишь.

Она задышала учащенно. Вид у Бена был не такой, как раньше. Взгляд потемнел, от былой нежности не осталось и следа. Уилле стало страшно и интересно.

— А что будет?

— Увидишь. — Он смотрел, как на ее шее бьется пульс. — На этот раз я буду двигаться быстро, но продолжаться все это будет долго. Допивай шампанское. Я попробую его из твоих губ.

— По-моему, ты хочешь меня запугать. Он уселся на нее сверху.

— Милая, я хочу довести тебя до безумия.

Обмакнув палец, он начертил вином кружок вокруг ее соска.

— Ты будешь у меня кричать и биться.

Ту же операцию он проделал с другой грудью.

— Есть чего пугаться. Так что дрожи от страха.

Остаток шампанского он вылил ей на живот, потом отставил бокал.

— Ты даже не представляешь себе, что тебя ожидает. Я все это не раз прокручивал в воображении.

Она поежилась, упиваясь страхом и неизвестностью.

— Ой, я боюсь. Но это не должно тебя останавливать.

В апреле начался сезон спаривания, и Уилла буквально сбивалась с ног. Тэсс наблюдала за всей этой активностью с веселым любопытством. Ей казалось, что весь мир помешался на инстинкте продолжения рода. Один раз ей показалось, что старый Хэм флиртует с Бесс. Должно быть, привиделось — он просто пытался выклянчить у нее кусок пирога.

Юный Билли втрескался в молоденькую продавщицу из Энниса. Ветреная Мэри-Энн его бросила и разбила мальчику сердце — правда, минут на пятнадцать, не больше.

Теперь Билли расхаживал по ранчо с таким видом, что сразу было видно — перед вами мужчина бывалый.

Джим Брюстер ухаживал за официанткой из бара. Флирт уже дошел до стадии щипков и шлепков по заднице. Даже Вуд и Нелл, женатые уже много лет, вели себя как молодожены.

Ничто не нарушало мирную идиллию, вечную рутину работы, флирта и секса.

Лили вовсю готовилась к свадьбе, и даже у Уиллы теперь с лица не сходила глуповатая улыбка.

Коровы не отставали от людей. Правда, с точки зрения Тэсс, романтики в осеменении телок было немного: ковбой подходил к корове и вводил ей сперму быка, только и всего.

Вряд ли и самому быку подобная ситуация была по нраву. Правда, производителям все же позволялось время от времени спариваться с живыми коровами. Однажды Тэсс видела, как это происходит, и была глубоко разочарована. В мычании возлюбленной племенного быка не было ничего особенно сладостного.

Другое дело — лошади. Тэсс наблюдала, как племенной жеребец Нэйта залезает на кобылу. Это было захватывающее, мощное и страшноватое зрелище. Конь вздымался на дыбы, фыркал, ржал, бил копытами, а кобыла трясла головой и закатывала глаза — то ли от удовольствия, то ли от ужаса.

В этой случке тоже не было ничего романтического, но и комичного тоже. Пахло потом, сексом, животной силой. Воспользовавшись первой же передышкой, Тэсс уволокла Нэйта в спальню и как следует разрядилась.

Правда, Нэйт был не в претензии.

Наконец выдался настоящий весенний день. Все ходили в одних рубашках. Небо было огромным и прозрачно-синим. Казалось, весь небосвод разместился над Монтаной, остальному миру ничего не осталось.

Тэсс смотрела на горы и видела, как они расцветают всеми красками спектра: синели скалы, зеленели леса, золотом вспыхивал ручей, сбегавший вниз по заснеженному склону.

Возле домика Адама кипела работа: Лили затеяла сеять огород. Ее предупреждали, что для сева еще слишком рано, но она не послушала, а Адам ей ни в чем не перечил.

Она вертит им как хочет, весело подумала Тэсс.

Редко встретишь такую любовь, такую преданность. Их любовь — как гора, ее не сдвинешь с места. Тэсс часто писала о любви, но так и не могла понять, в чем состоит ее великая и простая тайна.

Да, писать о влюбленных она могла, но сама их не понимала. Может быть, если бы она жила на этой земле всегда, это помогло бы ей. Но пока любовь продолжала оставаться для нее загадкой.

По горным пастбищам бродили стада и табуны, а ковбои возились в жидкой грязи, чиня изгороди, вкапывая столбы, перегоняя скот с места на место.

Одно и то же продолжается из года в год, из сезона в сезон. Это тоже похоже на любовь, подумала Тэсс. Но раскисать не стала, заставила себя думать о городских улицах и пальмовых рощах.

Слава богу, она пережила проклятую монтанскую зиму. В первый и, будет надеяться, в последний раз.

— Вот ты где!

Она увидела Уиллу верхом на коне и побежала за ней следом.

— Стой ты, черт бы тебя побрал! За лошадью ей было не угнаться.

— Подожди, ты не забыла, что мы завтра едем в город? Мы же подружки невесты, нужно платья примерять.

— Не могу. — Уилла выпрыгнула из седла. — Дел много.

— Без примерки нельзя.

Тэсс поморщилась, глядя, как Уилла сапогами топчет юные цветочки, пробившиеся на обочине.